Закат феминизма?

Если очистить всю эту ситуацию от наносного, от шелухи и блесток, от громких заявлений политиков и корпоративной конъюнктуры, перед нами останется просто женщина – из Усть-Каменогорска, Саратова или Далласа в штате Техас, – которой надо выживать в этом мире, что-то пока не планирующем становиться better place. По разным подсчетам, до достижения гендерного равенства на планете нам еще ждать от 300 (так считают в ООН) до 134 лет (оптимистами оказались составители Gender Gap Report). В любом случае нашей героине никак не дождаться этого момента, поэтому надо выживать в предлагаемых условиях.

А условия так себе:

• каждая третья женщина в мире хотя бы раз в жизни сталкивалась с насилием;
• при этом в большинстве стран мира нет закона о домашнем насилии (и поэтому история Салтанат Нукеновой стала таким важным и резонансным кейсом, а Казахстан – примером того, как власти страны должны реагировать на такие случаи);
• женщины в среднем зарабатывают на 25% меньше мужчин за ту же работу;
• женщины выполняют 75% неоплачиваемой работы, занимаясь уходом за детьми, домом и родственниками: объем этого труда эксперты приравнивают к ВВП некоторых стран;
• только в 27 странах 28 женщин занимают посты глав государств и/или правительств;
• в 2024 году доля женщин, занимающих высшие руководящие должности в компаниях по всему миру, по подсчетам Grant Thornton, составила только 33,5%;
• по последнему отчету ООН, в 2025 году женщины обладают только 64% тех прав, что есть у мужчин.

При этом многочисленные исследования показывают, что именно женщины склонны к более устойчивому лидерству. В странах, которыми руководят женщины, ниже уровень преступности и нет тенденций к участию в военных конфликтах. А в 2020 году на Всемирном экономическом форуме были озвучены данные Центра исследований экономической политики, которые показали: с пандемией COVID-19 лучше справились именно те страны, которыми управляли женщины. Почему так происходит? Потому что женщинам свойственно вовсе не «женское лидерство», о котором так любят говорить на конференциях к 8 Марта, а «новое лидерство». То самое, которое и должно спасти наш мир, погрязший в военных конфликтах и климатическом кризисе. Среди его характеристик: эмпатия, социальная ответственность, экологичность, инклюзивность, толерантность. То есть все те слова, которые мы теперь так редко слышим на уровне мировой политики, но которые на самом деле могут вывести нас из кризиса.

«В условиях, когда мир охвачен кризисами, острая необходимость в увеличении числа женщин на высших государственных постах выходит за рамки задачи обеспечения гендерного равенства. <...> В этот переломный момент истории, когда призыв к инновационному лидерству звучит как никогда громко, публичная риторика может заметно измениться, если начать формировать ее на основе инклюзивного, преобразующего лидерства, которое предлагают женщины», – заявила Мойра Форбс, вице-президент Forbes и издательница глобального Forbes Women, анонсируя выход очередного рейтинга самых влиятельных женщин мира. Среди них – как политики мирового уровня, так и певица Тейлор Свифт или телеведущая Опра Уинфри. 

Но где они, эти влиятельные женщины, а где каждая девочка из Усть-Каменогорска, Саратова или Далласа? Которая до сих пор чаще всего с детства слышит, что ей лучше «мужа найти хорошего», что «математика и футбол – для мальчиков», что ей «лучше умерить амбиции». Которая жертвует своими мечтами ради того, чтобы быть «примерной женой» и «хорошей матерью». На самом деле расстояние не так уж велико: такой девочкой могла быть любая из списка влиятельных. Работая в Forbes, я точно знаю: каждая героиня обложки, руководительница бизнеса, предпринимательница, каждая с виду недосягаемая «гранд-дама» сталкивалась с теми же стереотипами и барьерами. Она так же боялась и падала. Разница лишь в том, что потом она находила в себе силы подняться и идти дальше, борясь за свое место в обществе и бизнесе. 

Но проблема в том, что большая часть успешных женщин, по моему опыту, представляют собой классическую «ошибку выжившего». Они сломали систему и победили внутренние стереотипы в силу уникального сочетания факторов: правильное воспитание, врожденный характер, удача, поддержка партнера и семьи, жизненные обстоятельства, да и просто сила духа и склонность к трудоголизму. Но, добравшись до верха, они предпочитают побыстрее забыть все те сложности, с которыми когда-то сталкивались. Все эти регалии и звания достались им тяжелейшей работой, личными жертвами, вечным чувством вины и неприятными компромиссами, неизбежными для женщин, которые строят карьеру. Но, когда задаешь им вопросы о пережитом, они только отмахиваются: «Надо просто много работать, все стереотипы в голове». 

Но это неправда. Стереотипы не появляются сами по себе – они попадают к нам в голову из общества, которое и должно меняться. Потому что не все женщины в мире обязаны быть супергероинями и пробивать себе дорогу наверх, идя на жертвы и компромиссы. Но каждая точно имеет право на реализацию своих амбиций и на предоставление ей равных возможностей. Таких женщин – миллиарды, это каждая из нас. Ровно для этой цели когда-то и были придуманы программы по DEI и D&I. И тот факт, что на данном этапе выяснилось, что они были не так хорошо продуманы или недостаточно эффективно реализованы, не означает, что миллиарды женщин должны вернуться на кухню. Такое уже пробовали сделать в 1950-х в США, когда после Второй мировой войны началась эпоха беби-бума: еще недавно стоявшие у станка на заводе боеприпасов женщины оделись в пышные платья, нарожали детей и стали изображать идеальных хозяюшек.

Чем это закончилось? Через десять лет в стране обнаружили катастрофический уровень женских суицидов и употребления ими антидепрессантов и алкоголя, а Бетти Фридан в 1963 году написала свою легендарную книгу «Загадка женственности», в которой разрушила американскую мечту, рассказав всю правду о «простом счастье домохозяйки». Тогда в мире начались вторая волна феминизма, сексуальная революция, Мэри Куант изобрела мини-юбку, а фармацевтические компании выпустили на открытый рынок оральные контрацептивы, чтобы женщины могли контролировать свои репродуктивные функции. Хелен Герли Браун стала первой женщиной, которая возглавила женский журнал – Cosmopolitan – и объявила, что пришло время новой молодой девушки, которая хочет работать и тратить деньги сама. За следующие 30 лет на рынок труда вышли 38 миллионов американок. Long story short: план «кухня» провалился. 

И, несмотря на все сложности, гендерное неравенство и несправедливость в отношении женщин, о которых я говорила выше, нам важно осознать и другой факт: за последние 100 лет мы добились таких прав и свобод, завладели таким количеством ресурсов, капиталов и власти, как никогда в человеческой истории. Никогда в мировой истории не было такого количества женщин, обладающих собственными ресурсами. Клара Цеткин и Роза Люксембург, придумавшие в начале ХХ века 8 Марта, мечтали об избирательных правах, а мы сегодня – о женщинах на президентских постах. И единственный важный вопрос, на который нам пора ответить: как мы этими ресурсами воспользуемся и станем ли теми «новыми лидерами», которые так нужны миру?

Мы прямо сейчас находимся в разгаре масштабного пересмотра ценностей, всей мировой политики в целом и женской повестки в частности. Сможем ли мы найти новый, менее радикальный и более эффективный подход к diversity, зависит не от каких-то ребят, что сидят наверху. Это будет зависеть от женщин, которые уже обладают достаточным влиянием и ресурсами, но еще способны найти внутри себя ту девочку, которая сталкивалась со стереотипами и барьерами на своем пути, но смогла их преодолеть, потому что ее мечты и амбиции оказались сильнее общественного давления. 

Нам, женщинам с привилегиями и возможностями, важно задать себе вопросы: как на самом деле мы можем помочь другим женщинам, у которых ресурсов меньше? какую по-настоящему эффективную систему можно выстроить в бизнесе и обществе, чтобы этих барьеров стало меньше? как нам вырастить профессиональных женщин до уровня советов директоров, а не посадить их туда по квотам? И в этом смысле я уверена, что опыт стран с более традиционным укладом, но которые сумели добиться системных изменений (как случилось в Казахстане после «дела Салтанат»), может быть особенно полезным. Потому что здесь точно знают, как объяснить инженеру Сергею Петровичу, почему девочек на работе не надо обижать.