Андрей Ланьков, один из крупнейших мировых экспертов по Северной Корее, рассказал Tatler, как там живут элиты, кто такая «наследница Кимов» и как выглядит феминизм в этой закрытой стране
Правда ли, что Северная Корея никогда так хорошо не жила, как при Ким Чен Ыне?
Тут ситуация несколько неоднозначная. Сразу после прихода к власти, в конце 2011 года, Ким Чен Ын начал осуществлять решительные экономические реформы, во многом похожие на китайские реформы в первые годы правления Дэн Сяопина, в 1980–1990 годах. Эти реформы (расширение прав предприятий, введение бригадного подряда на селе, фактическое поощрение частного бизнеса и другие) привели к существенному улучшению экономической ситуации и 2016–2017 годы были отмечены таким процветанием, какого Северная Корея, пожалуй, никогда и не видела. Разумеется, процветание это было весьма ограниченным, так как речь идет об очень бедной стране. Но Пхеньян, который является самым богатым городом КНДР, на тот момент имел уровень жизни, не слишком отличающийся от уровня жизни какого-нибудь маленького городка в соседнем Китае – стране куда более богатой.
Однако этот рост был прерван в 2017–2019 годах, когда Совет Безопасности ООН запустил беспрецедентный по своей жесткости режим международных санкций, которые сделали фактически невозможной любую внешнеторговую деятельность – а реформы во многом делали ставку именно на нее. Вслед за санкциями на страну обрушилась новая напасть – коронавирус. Северокорейское руководство крайне опасалось этой болезни и решило полностью закрыть страну, оно в буквальном смысле слова прекратило любые сообщения с внешним миром. Результатом стало, конечно, резкое ухудшение экономического положения. Но в последние два-три года ситуация стала явно улучшаться. Решающую роль в этом, насколько можно судить, играют поставки вооружения и боеприпасов в Россию, крайне выгодные для КНДР.
Мы много слышим о бедности в Северной Корее. А есть ли там богатые люди?
Разумеется, в Северной Корее есть и богатые, и очень богатые люди. Представление о Северной Корее как о некой ультрасоциалистической стране, где все принадлежит государству, где все распределяется по карточкам и все живут одинаково, – безнадежно устарело. Бывали времена, когда Северная Корея действительно являлась страной с уникальным равенством доходов, впечатляющим даже по меркам социалистического лагеря. Однако эти времена давно прошли. В условиях экономического кризиса, который начался после распада СССР и был вызван приостановкой советской помощи, в начале 1990-х в КНДР начал быстро расти частный сектор экономики.
Формально этот сектор до сих пор не получил официального признания, однако на практике в большинстве случаев власти просто закрывали глаза на его существование, а порой даже поощряли деятельность частных предпринимателей. Оценки объемов частного сектора разнятся, но ряд специалистов полагают, что он производит сейчас до 40% северокорейского ВВП (более распространенная и сдержанная оценка – 25%). Почти полностью приватизированы такие области, как общепит, автомобильные междугородние грузовые перевозки, прибрежная рыбная ловля. Частный капитал играет очень большую роль в жилищном строительстве. Да, большинство домов, построенных в Пхеньяне за последние 20 лет, строили частные предприниматели, строили – и потом продавали на рынке жилья, который теперь существует и в Северной Корее. Частный капитал до определенной степени представлен даже в добывающей промышленности, в стране есть частные шахты.
Отметим, что в большинстве случаев все эти частные предприятия формально считаются государственными, а их реальный владелец официально является своего рода арендатором. Он получает от госорганизации право заниматься тем или иным видом бизнеса при условии отчисления в бюджет этой организации определенной фиксированной суммы. В результате в Северной Корее есть некоторое количество людей, которые могут оперировать суммами, измеряемыми многими миллионами долларов США. Разумеется, эти люди не отказывают себе и своим близким в маленьких житейских удовольствиях. Они покупают дорогие автомобили (на улицах Пхеньяна можно увидеть и мерседесы, и BMW, причем далеко не все они принадлежат чиновникам). Эти люди ходят в рестораны, ужин в которых стоит несколько месячных зарплат среднего жителя страны. Они нанимают для своих детей хороших репетиторов, чтобы дети могли поступить в ведущие вузы. Помимо частных предпринимателей неплохо живут и те чиновники, у которых есть большие коррупционные возможности. А коррупция, которая в былые времена практически полностью отсутствовала в Северной Корее, цветет пышным цветом последние 30–35 лет.
Приходилось слышать, что Северная Корея – вполне себе уголок победившего странного феминизма, имеет ли подобное мнение под собой основание?
Конечно, о «стране победившего феминизма» тут говорить нельзя, это не Финляндия и не Исландия. Однако очевидно, что в последние 20–30 лет положение женщин в КНДР значительно улучшилось. И связано это с несколькими обстоятельствами.
Во-первых, женщины играют очень большую роль в северокорейском частном бизнесе. Во время кризиса 1990-х в большинстве семей именно женщины взяли на себя заботу об обеспечении своих родных. Сейчас считается совершенно нормальным, когда основной доход в семейный бюджет приносит женщина, которая либо занимается мелким или средним предпринимательством, либо работает в частном секторе, где зарплаты много выше, чем в секторе государственном. Происходит это потому, что женщины в отличие от мужчин не обязаны работать на государственной работе и более свободны в своих действиях.
Во-вторых, большую роль в этом вопросе имеют личные установки Ким Чен Ына, который во многом настроен на продвижение женщин в государственном и партийном аппарате. Показательно, что сейчас в КНДР министром иностранных дел является женщина, женщина же возглавляет личный секретариат Ким Чен Ына, то есть, если использовать постсоветскую терминологию, – президентскую администрацию. Существуют и квоты, резервирующие за женщинами определенное количество постов среднего и высшего уровня в партийном и государственном аппарате.
Наконец, не стоит забывать, что практически вторым человеком в государстве является Ким Ё Чжон – сестра Ким Чен Ына (в прошлом обычно в роли «второго лица» выступали братья действующего руководителя, если дети были слишком малы, чтобы считаться наследниками). В общем и целом женщины КНДР в последние 20–30 лет получили такой доступ к рычагам экономической и политической власти, о котором их матери не могли и мечтать.
«Наследница Кимов» – кто она? Что известно об этой девочке?
О девочке, с которой Ким Чен Ын последние три года появляется на официальных мероприятиях, посещает военные и промышленные объекты и которую на всех этих мероприятиях приветствуют практически так же, как и ее отца, нам известно на удивление мало. Толком не известно даже ее настоящее имя. В большинстве зарубежных публикаций ее называют Ким Чжу Э, но в Северной Корее эту девочку вообще никогда не упоминают по имени. В северокорейской печати ее обычно именуют «уважаемым отпрыском», а на некоторых мероприятиях ее вместе с отцом называют «выдающимся гением руководства». Но имя ее при этом не звучит – и в этом нет ничего удивительного.
И ее отец, Ким Чен Ын, и ее дед, Ким Чен Ир, тоже были до поры до времени безымянными наследниками власти. На начальном этапе возвышения их тоже не полагалось называть по именам в открытых публикациях. По сравнению со своими предшественниками Ким Чен Ын не очень скрывает свое семейное положение, в частности, нередко появляется на публике с женой, красавицей Ли Соль Чжу, бывшей эстрадной певицей. Однако количество его детей известно очень приблизительно: по слухам, их трое, причем двое из них девочки, а пол третьего ребенка неизвестен. Девочке, которую предположительно зовут Ким Чжу Э, сейчас около 14 лет, она постоянно сопровождает отца на официальных церемониях, причем чаще всего на церемониях, связанных с армией и ВПК.
Решение начать продвижение наследницы в столь юном возрасте, конечно, представляется необычным. Необычно и то, что в наследники выбрана дочь, а не сын. Поэтому принято считать, что выбор был вынужденным, потому что сына у Ким Чен Ына просто нет. Похоже, что именно с полом наследницы связано столь раннее ее продвижение – нужно, чтобы и элиты, и все северокорейское общество привыкли к мысли, что следующим руководителем страны станет женщина.
Правда ли, что там регламентируется внешний облик женщин, вплоть до прически?
Доля правды в этом утверждении есть, но не такая уж большая. Существует список видов одежды, носить которую (по крайней мере на публике) не принято и даже прямо, под угрозой штрафа, запрещено. В частности, абсолютно недопустимы джинсы, которые считаются символом американского империализма. Не поощряется ношение мини-юбок. До относительно недавнего времени женщинам запрещалось ношение брюк (если только речь не шла о рабочей одежде), но в последние годы это правило отменили. Не приветствуется и слишком облегающая или открытая одежда. Строжайше запрещено красить волосы в любой цвет кроме черного (закрашивать черным цветом седину – вполне нормально и обычно). Время от времени активистки Социалистического союза женщин Кореи организовывают патрулирование улиц, задерживая нарушительниц всех этих правил. В целом можно сказать, что хотя определенные ограничения есть, но все-таки женщины в Северной Корее вполне могут самовыражаться через моду, на свете немало стран, где дресс-коды намного жестче.
Романтика по-северокорейски – как это выглядит? Является ли тема секса запретной, нежелательной?
Разумеется, романтика в Северной Корее есть. Причем свобод – как в романтическом плане, так и в сексуальном, постепенно становится все больше. Хотя ограничения по-прежнему существуют. Еще полвека назад северокорейцы в подавляющем большинстве случаев выбирали себе супругов не самостоятельно, а по указанию родителей, а в некоторых случаях – даже начальства. Сегодня же большинство пар вступают в брак по собственному решению. Нужно понимать, что в целом Северная Корея не является таким уж пуританским обществом. Последнее время даже добрачный секс, который раньше считался если и не невозможным, то крайне нежелательным, воспринимается куда спокойнее.
Ранние браки в КНДР – редкость. Северокорейские мужчины во время своей продолжительной службы в армии особенно времени для романов не имеют, (хотя есть отдельные граждане, которые ухитряются как-то налаживать отношения с девушками и во время воинской службы). Но существует устоявшаяся норма, согласно которой в определенном возрасте, около 30 лет, человек в обязательном порядке должен вступать в брак, сознательный отказ от брака является крайней редкостью и вызывает удивление и осуждение. Что касается секса, то тут ситуация очень похожа на ту, которая была в СССР в 1950–1960 годы. О сексе не принято говорить, показывать его в любом искусстве (разве что в форме намеков), но это не означает, что секса тут нет.
Как там относятся к внебрачным связям и супружеским изменам?
Примерно так же, как и везде, – плохо. Но на практике почти все наблюдатели согласны в том, что в последние пару десятилетий и измен, и внебрачного секса в Северной Корее стало намного больше. Во многом это последствие роста частного сектора экономики. У женщин, которые занимаются собственным бизнесом, появилась достаточно большая степень свободы. Они даже совершают поездки по стране, хотя теоретически такие поездки строго контролируются и выехать из родного города без предварительного разрешения от властей нельзя. На практике же этот вопрос легко решается небольшими взятками. Интересным явлением стало резкое увеличение количества разводов. Где-то до 2000 года развод в КНДР был крайней редкостью, сейчас же и разводы, и повторные браки стали обычным явлением. Раньше «разведенка» шансов на повторный брак не имела, но сейчас времена меняются.
В Казахстане живет много этнических корейцев. Могут ли жители Северной Кореи как-то контактировать с родственниками в Казахстане?
Контакты с родственниками за рубежом в Северной Корее не поощряются в принципе – кроме тех редких случаев, когда эти родственники представляют для северокорейских властей тот или иной прагматический интерес. При этом, насколько мне известно, некоторое количество корейцев Казахстана контакты со своими родственниками в Северной Корее поддерживают – обычно это влиятельные семьи. Причем влиятельные как в Казахстане, так и в Северной Корее. Но, повторюсь, в подавляющем большинстве случаев подобные контакты невозможны. Сам факт наличия таких родственников портит анкету северокорейца и закрывает ему некоторые карьерные возможности.
Как там вообще относятся к зарубежным корейцам, какова официальная точка зрения на них?
Многое зависит от того, в какой стране находятся эти корейцы, но в целом отношение достаточно позитивное. Официальная точка зрения (надо сказать, достаточно близкая к реальности) предполагает, что корейцы, вынужденные когда-то покинуть родину, не «предатели», бросившие страну в тяжелый момент, а жертвы печальных исторических обстоятельств. Бытует мнение, что КНДР должна оказывать им помощь и поддержку, прежде всего, на дипломатическом уровне. На практике эта помощь обычно не слишком заметна (если не говорить о корейской диаспоре в Японии, где ситуация достаточно сложна и достойна отдельного разговора). При упоминании корейских зарубежных диаспор в северокорейской прессе обычно подчеркивается, что зарубежные корейцы восторженно смотрят на Пхеньян, восхищаются КНДР, ее народом и, главное, ее руководителями.
Можно ли сказать, что северокорейцы и южнокорейцы больше не один народ?
В Северной Корее с декабря 2023 года на этот вопрос отвечают утвердительно. Именно в конце 2023 года в Пхеньяне официально отказались от лозунга объединения Корей и решили исходить из того, что Южная Корея – это другая страна. В соответствии с этими взглядами и жители Южной Кореи должны восприниматься как отдельная нация. Впрочем, акцент делается на идее «двух государств», в то время как идея «двух наций» сейчас не очень подчеркивается и официальная позиция КНДР в этом вопросе не до конца прояснена.
А вот Южная Корея по-прежнему исходит из того, что Юг и Север – это одна нация, которая оказалась разделенной, и что восстановление целостности страны – это долгосрочная, но важная задача. Однако все это – лишь официальная риторика, которая во многом носит демагогический характер. Если же вас интересует мое личное отношение к вопросу «являются ли корейцы двух Корей двумя разными нациями», я бы ответил так: «пока еще нет, но быстро становятся таковыми».
Практически полное отсутствие контактов на протяжении уже почти 80 лет не могло не привести к разрыву связи между двумя частями страны. Жизнь на Севере и жизнь на Юге отличаются самым драматическим образом, и эти различия медленно, но неуклонно меняют сознание людей. И уже сейчас по своим жизненным ценностям, стереотипам и поведению южнокорейцы и северокорейцы существенно различаются. Для большинства корейцев их родственники, живущие по другую сторону границы, давно превратились в абстракции, в пожелтевшие фотографии старых семейных альбомов. Неудивительно, что в последние годы опросы, проводимые в Южной Корее, показывают, что больше половины граждан страны не считают объединение с Севером необходимым и даже желательным. Последние годы лично у меня появились серьезные сомнения в возможности объединения Корей вообще – даже в отдаленной перспективе.
Что из внешнего мира попадает в Корею? Смотрят ли там зарубежное кино, знают ли музыку?
Тут надо проводить четкую разграничительную линию между разрешенным и запрещенным зарубежным искусством. Вопреки распространенным представлениям в Северной Корее всегда показывали иностранные фильмы. Но это были в основном советские, китайские, и, до недавнего времени, восточно-европейские картины. Естественно, всегда существовал жесткий отбор, допускались к показу только те фильмы, которые считались идеологически приемлемыми, обычно это были фильмы на историко-революционную и военную тему. В прошлом в Северное Корее время от времени с определенным успехом проходили выступления популярных советских певцов, например, Людмилы Зыкиной. Разумеется, тут предпочтение отдавалось исполнителям с явно консервативной стилистикой и идеологически допустимыми текстами. Впрочем, случалось всякое – в конце 1980-х тут выступала, например, Алла Пугачева, причем ее гастроли прошли с огромным успехом – для северокорейской публики сценические манеры Аллы Пугачевой были и экзотическими, и привлекательными.
Рядом с очень контролируемым и очень скромным по масштабам распространением зарубежной культуры по официальным каналам происходит и ее неофициальное проникновение. Процесс этот массово идет примерно с 2000 года, когда на северокорейском рынке по приемлемым ценам появились видеомагнитофоны (они продавались и раньше, но стоили запредельно дорого). Именно тогда в КНДР начали завозить сперва кассеты, а потом и диски. Особой популярностью пользовались южнокорейские фильмы и музыка. Власти КНДР всегда относились к распространению этих видеоматериалов крайне нервно. Формально речь шла об «идеологическом загрязнении», в реальности основная причина была в другом: из фильмов и сериалов можно было составить неплохое представление о южнокорейском уровне жизни, многократно превосходящем северокорейский. Властям было важно, чтобы население КНДР не понимало, насколько их страна отстала как от своего южного соседа, так и от других географически близких стран, включая Россию и Китай. Поэтому подобную продукцию запрещали, а тех, кто занимался ее контрабандным ввозом, копированием и распространением – наказывали.
В 2021 году эти наказания были резко ужесточены, новое законодательство теоретически допускает даже применение смертной казни для тех, кто слишком усердствует в распространении массовой западной культуры. Впрочем, лично мне неизвестны достоверные случаи применения смертной казни по таким обвинениям. Но вот большие тюремные сроки вполне реальны для тех, кто занимается коммерческим распространением западной аудио- и видеопродукции. Само по себе прослушивание и просматривание таких материалов тоже не поощряется, хотя пойманных на этих прегрешениях обычно наказывают не очень строго (о тюрьме речи не идет, обычно все ограничивается обязательной «самокритикой» – покаянными выступлениями во время собраний трудовых коллективов). В последние четыре-пять лет Северная Корея значительно усилила пограничный контроль с Китаем и завершила работу по инженерному оборудованию границы, которая стала практически непроходимой для контрабандистов. Это значительно затруднило проникновению в КНДР зарубежных фильмов и музыки.
А что мы знаем о поп-культуре Северной Кореи – музыке, литературе, фильмах?
Вот тут как раз сложности с проникновением культур нет, любой, кто знает корейский язык, может очень плотно познакомиться с культурой КНДР. Северокорейские фильмы, скажем, регулярно выкладываются на YouТube – и тут цензура идет больше со стороны администрации YouTube, которая время от времени их удаляет под предлогом борьбы за соблюдение санкционного режима в отношении КНДР. Есть и способы постоянно смотреть северокорейское телевидение, а северокорейские газеты (некоторые) можно и выписывать. В очень общей форме я бы сказал, что по идеологической составляющей современное северокорейское искусство напоминает советское искусство последних лет жизни Сталина – периода где-то между 1945 и 1953 годом.
Идеологии там очень и очень много. Вождь, партия и готовность выполнить любые их указания упоминаются при любом удобном случае – и в фильмах, и в песнях, и в романах. Найти не только книгу, но даже песню без идеологического подтекста очень сложно. Уж тема любви к родине в песне будет присутствовать наверняка, а в большинстве случаев там появится и тема любви к вождю, партии и существующему строю. С другой стороны, Ким Чен Ын поддержал реформы, которые позволили изменить если и не содержание северокорейского искусства, то его эстетику. В первые годы правления Ким Чен Ын позволял себе немалые вольности, например, на официальных концертах иногда могли исполнять даже американские песни (скажем, старые хиты Фрэнка Синатры). Сейчас о подобной либеральности речи больше не идет, однако общее сценическое поведение артистов и оформление концертов существенно изменилось, стало свободнее, сейчас оно напоминает концерты советской эстрады 1980-х годов.
Что касается кинематографа, то сейчас в Северной Корее снимают на удивление мало фильмов, основное внимание уделяется телесериалам. Возможно, этот перекос вызван вкусами публики, но, вероятнее всего, это отражение личных взглядов Ким Чен Ына на то, как именно следует воспитывать народ с помощью культуры.
А Новый год там отмечают?
Да, конечно. При этом существуют два новых года. Во-первых, здесь празднуют Новый год по европейскому календарю – традиции этого праздника во многом оказались заимствованы из СССР, скажем, здесь устраивают новогодние елки (именно «новогодние», а не «рождественские», принятые во многих странах, в том числе и в Южной Корее). Во-вторых, в КНДР отмечают Новый год и по лунно-солнечному календарю, который был официальным календарем Кореи вплоть до конца XIX века. Этот праздник выпадает на конец января – начало февраля и в обществе считается более важным, чем европейский вариант.
Если вы хотите больше узнать про Северную Корею и лично задать вопрос Андрею Ланькову, то в ближайшее время у вас есть такая возможность. В рамках лекционного тура по Ближнему Востоку и Центральной Азии Андрей Ланьков выступит с лекциями в Казахстане.
Алматы – 20 ноября, 20:00. SmArt.Point (ул. Байзакова, 280).
Астана – 21 ноября, 20:00. Бизнес-центр «Москва» (ул. Достык, 18).