Эффект Бухары: интервью с Гаянэ Умеровой

То есть основа прогресса – инвестиции?

Не совсем, связь тут не прямая. Инвестиции скорее сподвигли нас регистрировать и архивировать то, что у нас есть. В стране на тот момент было мало знаний о том, как реставрировать такие здания, переосмыслять, дарить им новую жизнь. Наши проекты во многом направлены на сохранение этого наследия. Сейчас, например, мы создаем Центр современного искусства в здании начала XX века, и делается это в первую очередь для того, чтобы его восстановить и сохранить.

В работе над Бухарской биеннале мы также преследуем важную цель – показать новый подход к объектам архитектурного наследия: открытым площадкам, бывшим караван-сараям и медресе. Разумеется, мы запросили разрешение у ЮНЕСКО, так как Бухара входит в список Всемирного наследия. Мы получили не только его – ЮНЕСКО также присвоило Бухаре в 2023 году статус City of Crafts and Folk Arts, города ремесел и народного искусства. Благодаря биеннале мы смогли вдохнуть жизнь в здания XVI–XVIII веков, многие из которых ранее были недоступны для посетителей. Мы показали, как культура способна давать таким пространствам новые смыслы, а городу – поток новых гостей.

С помощью Бухарской биеннале мы также хотим стереть границы между декоративно-прикладным и изящным искусством, приглашая ремесленников и современных художников к равноправному сотворчеству. Для реализации этой идеи куратором первой Бухарской биеннале была выбрана Диана Кэмпбелл, креативный директор Dhaka Art Summit. Ее кураторский подход объединил множество голосов – от мировых звезд искусства, таких как Делси Морелос и Энтони Гормли, до молодых талантов Центральной Азии, в числе которых Азиза Кадыри и Айсултан Сеитов.

Файн-арт, народные промыслы, архитектура – это очень богатый комплекс, который обычно поддерживается в государственном поле как тесно связанный с историческим наследием и локальной идентичностью. Вам не пришлось долго убеждать власти?

Эта история развивалась очень естественно и органично. Началось все с Государственного музея искусств Узбекистана, затем мы стали заниматься музейными коллекциями страны, их реставрацией и демонстрацией на крупнейших зарубежных площадках. В один момент мы поняли, что для коллекции Государственного музея искусств Узбекистана нужна значительно бóльшая площадь. В коллекции – более 100 000 единиц, включая хранилища, плюс великолепное археологическое собрание, и для всего этого не хватает места ни в запасниках, ни в экспозиции. Встал вопрос о реконструкции существующего здания музея. Для реализации этого проекта мы привлекли известнейшего японского архитектора Тадао Андо. А когда в процессе выяснилось, что для полноценной работы музея ресурса существующего здания недостаточно, было принято решение о строительстве здания в новой локации. Здесь, конечно, не обошлось без поддержки руководства страны и, в частности, главы администрации президента Саиды Мирзиёевой.

Какова стратегия Фонда развития культуры и искусства в сфере продвижения Узбекистана как бренда?

Мы занимаемся культурной дипломатией. Наша первая выставка в Лувре в 2022 году, а затем в галерее Уффици и Британском музее в 2024 году имели огромный успех. При этом выставочные проекты не являются единственным способом популяризации страны. На мой взгляд, наряду с великим прошлым мировому сообществу нужно показывать прогрессивное настоящее. Для этих целей критически важно работать с современными талантами. И Бухарская биеннале – это еще и способ подсветить миру современных художников, дизайнеров, режиссеров, ремесленников Узбекистана, а также соседних стран.

У нас в этом году тоже происходят два важных культурных события – открываются Центр современной культуры «Целинный» и Almaty Museum of Arts. Но оба проекта частные и охватывают только Алматы. Как ты думаешь, в чем различие государственных стратегий развития культуры наших стран?

Отрадно наблюдать, как развивается казахстанская культурная инфраструктура за счет частных инициатив. В нашем случае частные инициативы стимулируются через государственную поддержку и нормативные акты, главным из которых является инициированный фондом закон «О меценатстве». Большинство проектов фонда реализуются при участии как государства, так и корпоративных доноров и частных меценатов. В планах – создание обширной системы сотрудничества с иностранными фондами. Когда выйдет это интервью, полагаю, уже прозвучит официальная новость об организации международной кураторской школы вместе с Delphina Foundation в рамках Бухарской биеннале. Нашей конечной целью является формирование экосистемы, направленной на развитие и выявление талантов как в Узбекистане, так и в странах Глобального Юга.

Я вижу, что фокус сдвинулся: сейчас, когда люди в мире слышат «Центральная Азия», они уже не задумываются – «где это вообще?». Что значат биеннале и остальные твои проекты для тебя лично?

Все мои ожидания связаны не столько с личным, сколько с глобальным – привлечением международного внимания к искусству Узбекистана. Даже тематика первой Бухарской биеннале – «Рецепты для разбитых сердец» – была навеяна трудами выдающегося узбекского ученого и врачевателя Абу Али ибн Сины (Авиценны). Особый акцент сделан на переосмыслении концепции сотворчества и масштабных коллаборациях между художниками и ремесленниками. Километровые икаты с изображением Аральского моря, грандиозные сюзане с мифологическими сюжетами, пирамида, покрытая специями, огромная инсталляция из голубой бухарской керамики – все эти работы захватывают дух и показывают, что участники биеннале говорят на одном языке творчества. Особенно важно, что все произведения, представленные в этом году, созданы в Узбекистане. Биеннале стало значимым шагом для развития ремесел, подтверждением их равнозначности изящным искусствам. Народное искусство, которое постепенно свелось к туристическим сувенирам и недорогим поделкам, в рамках проекта получило шанс вернуть себе качество, уникальность, вдохновение – а вместе с ними самоуважение и чувство достоинства.