Дом тишины: самый популярный дом Алматы

А далее начали расти стены. Монолитный саманный дом – прочный, теплый, живой. Стены появились быстро, но нужный финальный вид оказался еще одним вызовом: «Все было не то: линии, оттенки, детали. Ничего не устраивало. На третий год к нам присоединилась Лена Пласкина – друг и соавтор пространства. Она, можно сказать, «вылепила» этот дом. Вытягивала каждую линию, помогала превращать хаос в структуру, а идею – в форму. У нас ведь не было никаких готовых решений. Все методом проб и ошибок. Лепили, смотрели, ломали и лепили снова. Даже цвет стен подбирался годами. После стены покрывались воском, вручную, слой за слоем – чтобы появился этот особый матовый, теплый, живой эффект».

Были и другие архитектурные решения, на которых настаивали Диляра и Владимир. Например, нужно было избежать и малейшего намека на подземелье – дом должен быть светлый и с большим количеством воздуха. Дело в том, что дом выходит глухой стеной в гору (точь-в-точь как дом хоббитов) – окна сделать было невозможно. Проблему решили с помощью света в коридорах и особой «шапочки» с окнами наверху, пропускающей дневное солнце. В доме нет люстр – только светильники, встроенные в стены. «Мы спорили и переделывали, стекольщиков искали два года – просто потому, что окна должны были быть выпуклыми и повторять изгибы дома. Володя настаивал, я ворчала. Этот дом стал нашей проверкой – на прочность, на терпение, на любовь. Мы построили его в медленном ритме, без спешки, нам помогали десятки людей», – вспоминает Диляра.

Когда все сложилось так, как они хотели, началась работа внутри – над формой и эстетикой. Дом Диляры и Владимира называют по-разному: кто-то сравнивает его с архитектурой Гауди, кто-то, находясь внутри, говорит, что ощущает себя внутри животного. В нем нет симметрии и нет правильности. Глядя на фантазийные линии и то, что сейчас кажется теплым и монолитным, сложно поверить, что это лепилось руками. Диляра говорит, что в этом доме невозможно ругаться: «Мы с Володей – люди темпераментные. Можем быть как лед и пламя, кричать, спорить, обижаться. Но здесь все горячие эмоции утихают. Дом получился пространством для восстановления, а не повседневной суеты. Мы приходим сюда отдыхать, оставляя все игрушки, документы и любые другие отвлекающие вещи в другом, «бытовом» доме. Здесь все иначе. После пары часов внутри мы уходим отсюда другими – спокойными и цельными».

Дом, который сейчас интересует всех, Диляра называет «шуткой». Хозяева не создавали его как пространство, в котором нужно обязательно жить. Для жизни на территории есть второй дом. «Мы часто делаем то, что нужно. Редко – то, что хочется. Этот дом изначально был именно «хочется». Не вложение, а хобби. Построить дом, который будет не традиционным жильем, а продолжением твоего «я», – почти дерзость. Особенно если ты живешь в Казахстане, где архитектурная норма – это прямоугольный парадный фасад и гардеробная размером со спальню. Если бы я строила просто дом, то увеличила бы площадь детских и заложила больше мест хранения. Но мы строили не дом. Мы строили мир. Он не про моду и актуальные тренды, он про простоту, честность и аутентичность. И для меня это и есть настоящая роскошь – когда тебе ничему не нужно соответствовать и никому что-то доказывать». В эту же минуту Диляра вспоминает свое детство. Говорит, что, когда ей нужно было заснуть, она представляла, как строит свой дом, каким он будет и как будет обставлен: «В детских фантазиях я была мышкой, которая строит свою норку. Представляете, я только недавно это вспомнила. Получается, воплотила в жизнь свои детские фантазии. А муж в детстве мечтал, что у него будет своя радиостанция и он будет давать возможность людям слушать музыку, которая ему близка». Владимир, к слову, одержимый музыкой и звуком, сейчас работает над большим проектом, который пара планирует запустить в скором будущем. В нем не только их мечты, но и подарок городу, как считает Диляра. Им двоим, поглощенным нестандартными идеями, хочется, чтобы Алматы зазвучал по-другому.

В одноэтажном доме расположились большая гостиная, спальня Диляры и Владимира, три детские комнаты – все с отдельными ванными комнатами. В другом крыле – комната отдыха с настоящей сауной, где установлены мудреная печь по чертежам Николая Кржишталовича, купель, большой диван и две огромные колонки, напоминающие рупор граммофона. Здесь Диляра любит устраивать девичники. Лестница ведет на крышу дома – там расположена летняя кухня, открывается вид на горы и есть выход на собственный  корт, где можно играть в теннис, баскетбол и волейбол.

Пока мы снимаем Диляру, я наблюдаю за ее дочкой. Спрашиваю, как ей живется в этом сказочном доме. Она со всей детской непосредственностью отвечает, что сейчас в нем не живет, потому что тут постоянно проходят съемки. Услышав ее слова, смеются все. Дом действительно производит впечатление пространства «не для жизни», к которой привык каждый из нас. Очевидно, он создан для чего-то большего, как музыка: не для использования, а для ощущения. «Мы живем в нем на стыке. Между практичным и бессмысленно прекрасным. Мы отдали ему все. А он возвращает – тепло и покой. То, что и нужно нашей семье».